Глобальное потепление повлияло на московскую фауну. Так, например, на территории городского округа Мытищи в конце ноября объявился медведь-шатун. Он вовремя не уснул, потому что осень в Подмосковье была теплее обычной. Специально вызванный из Москвы биолог и специалист по передержке медведей из Сергиева Посада обнаружили сломанные ветви деревьев и четкие следы лап. По их размеру они предположили, что этому мишке от роду от четырех до шести лет.
— У нас, к счастью, не Арктика, и изменения не критичны, но они тоже есть, — рассказывает кандидат биологических наук Виталий Борзов. — Так, например, заяц-беляк, ласка и горностай уже в октябре меняют «шубку» на более светлую, а снега-то в этом месяце уже нет. В итоге они теряют свою способность маскироваться и становятся в лесу куда более заметны. Как результат — чаще становятся добычей хищников. Например — бродячих собак.
А вот птицы от глобального потепления скорее выигрывают. Они тратят меньше энергии на то, чтобы поддерживать жизнедеятельность. Плюс у них остается больше корма.
— Посмотрите на кормушки в лесопарках. Возле них пока не встретишь синицу, поползня, сойку, дятла, хотя в декабре они обычно уже прилетают кормиться, — поясняет Виталий Васильевич. — Корма этим птицам пока хватает и в лесу, в их естественных условиях обитания.
Вместе с тем в связи с глобальным потеплением, как пояснил эксперт, меняются ареалы обитания многих птиц.
— Некоторые виды, которые раньше обитали исключительно в лесостепной зоне и в лучшем случае заходили на юг Московской области, в заокскую ее часть, теперь постепенно проникают на север. Расширяют ареал обитания в северном направлении. В этом году, например, в Серебряном Бору специалисты обнаружили очень редкого для этих мест серого дятла. А вот таежные виды птиц, напротив, отступают, — пояснил биолог.
По его словам, многие таежные птицы стали гнездиться на 150– 200 километров севернее Москвы — им в ближнем Подмосковье стало слишком «жарко». Среди таких птиц — гагара и бородатая неясыть.
— Ничего удивительного: ближнее Подмосковье активно застраивается, здесь становится все меньше лесов, естественной среды обитания птиц, — рассуждает урбанист Григорий Мельник. — Еще лет десять назад какая-нибудь Опалиха в Красногорском районе была дачным поселком, а сейчас это огромный район с высотной жилой застройкой. А это значит больше автомобилей, больше людей, больше костров в лесу и громких звуков. Разумеется, животные и птицы перебираются туда, где людей меньше, а значит, безопаснее. Когда достроят ЦКАД — Центральную кольцевую автодорогу в 50–80 километрах от Москвы, — процесс урбанизации пойдет еще быстрее, и этот ареал внутри ЦКАД тоже станет фактически Москвой.
По словам Виталия Борзова, из-за глобального потепления и роста урбанизации меняется видовой состав московских птиц.
— Исчез, например, дрозд-белобровик из Измайловского парка и «Лосиного Острова» — а там регулярно гнездились десятки пар. Зато из южных широт, из широколиственных лесов, к нам прилетел черный дрозд. Он заселил всю Московскую область, проникнув даже на ее север, и стал самым обычным видом, — комментирует эксперт.
По его словам, в Москве из-за глобального потепления становится больше привычных воробьев, ворон и голубей.
— Корма им здесь всегда хватало, а поскольку суровые зимы с морозами под минус тридцать сейчас очень большая редкость, их поголовье к весне не особо сокращается, потому что от холода мало кто гибнет, — пояснил Борзов. — Другой вопрос, что эти птицы мало включены в природный круговорот, ведь синантропы сильно привязаны к людям и от нас, собственно, кормятся.
