В этом году минуло 105 лет со дня рождения легендарного диктора радио Юрия Левитана. Его уникальный голос в памяти военного поколения неразрывно связан со всеми событиями Великой Отечественной и без преувеличения стал символом этой трагической эпохи в истории нашей страны. Сейчас, на пороге 75-летия Победы, мы решили рассказать о жизни и судьбе этого удивительного и предельно скромного человека.
Сегодня интернет вытесняет телевидение так, как когда-то оно само потеснило радио. Это нормальный процесс — все развивается, идет вперед. Да, сегодня трудно представить, что когда-то именно радио было главным источником информации. И даже когда появилось телевидение, радио не готово было без боя сдать свои позиции, в какойто степени теряет, но не сдает их полностью оно и сейчас, что объяснимо: отсутствие визуальной картинки позволяет полнее сконцентрироваться на том, что тебе говорят, ни на что не отвлекаться.
Ну а во время войны радио просто было «царем информации»: оно было оперативным, всепроникающим, дарило надежду, делало прогнозы и передавало последние сводки. Послушать сообщения Советского информбюро люди собирались на улице. И тогда начинал звучать голос… Магический голос, полный внутреннего надрыва и еле скрываемой радости, гордости и скорби, веры и убежденности. Это и был Голос Победы.
И принадлежал он человеку, ставшему легендой при жизни, — Юрию Левитану.
По кличке Труба
Юрий Левитан, при рождении Юдка Беркович, появился на свет во Владимире в 1914-м — годе начала Первой мировой.
Щуплый, невысокий, с буйными кудрями, Юра очень рано «прославился» своим необычным голосом — громким и чистым. Соседи Юркин талант использовали как могли: если надо было докричаться до кого-то из гуляющих детей, звали на помощь Юрку, тот открывал окно и голосил — так, что не услышать его было просто невозможно. За это и прозвали мальчика Трубой, над чем сам он посмеивался — больно не подходило прозвище к его внешнему виду.
А мечтал Юрка о кино — как многие его сверстники тогда.
Причем своих честолюбивых планов он не скрывал: ему очень хотелось, чтобы однажды к нему подошли на улице и спросили: «Вы — тот самый?.. А можно ваш автограф?» В Москву он отправился, полный надежд и стремлений, но с мечтой пришлось расстаться быстро.
Приемная комиссия в Государственном кинотехникуме (ныне ВГИК) не увидела в нем актера, а если совсем честно — отказала соискателю в месте «по внешним признакам». Невысокий, худой, с владимирским говорком и еврейским выговором… Ну куда ему — в кино? Это был страшный удар. Он шел, ощущая тяжесть своего провала так явно, будто на его худые плечи вдруг упал небосвод, дико хотелось есть, плакать, куда-то приткнуться… Может, именно тогда Судьба и взяла его за руку. Находясь в полном смятении, он остановился вдруг перед невзрачным объявлением, приглашавшим пойти поучиться на диктора. Терять Левитану было нечего.
Рука судьбы
Приемная комиссия еще работала. Одним из последних в комнату зашел странный «соискатель»: худой парень, явно расстроенный, со взлохмаченной шевелюрой, не в костюме, а в сомнительного вида спортивном костюме. Первые же произнесенные слова «выдали» его провинциальность.
Но голос… В комнате наступила абсолютная, звенящая тишина. Вот это да! Тембр был уникален; голос то стелился бархатом, то становился глубоким и жестким, он имел тысячи красок и оттенков, мог убеждать, «заводить», звать за собой. Обсуждать ничего не понадобилось — ему тут же предложили стажировку на радио как ученику созданной при Радиокомитете группы.
…Теперь днем Юрка бегал по Радиокомитету. Таскал газеты, суетился. Если было надо — варил кофе дикторам.
И — слушал. Он впитывал звуки и бесконечно читал, а по ночам работал над произношением, избавляясь от «оканья» и говорка, неправильных интонаций. Его голос, великий природный дар, нуждался в шлифовке и огранке — как нуждается в ней бриллиант. Успехи у Левитана-огранщика были такими очевидными и такими быстрыми, что скоро ему начали доверять зачитывание новостей из газет в ночных радиоэфирах, рассчитанных на информирование жителей отдаленных уголков страны.
Эти ночные эфиры были для Левитана большой радостью, но напоминали один другой как близнецы. Вот и в ту ночь он пришел в студию загодя, разложил материалы, начал читать тексты после приветствия и делал все так же, как обычно. Не знал он одного — что это может быть главная, судьбоносная ночь в его жизни. Потому что недалеко от студии в своем кабинете в это время включил радио главный человек страны…
Сталин любил работать в ночи и, разбирая документы или читая, иногда пускал «фоном» радио, но на передачи Левитана прежде не попадал.
Вождь был потрясен. Звонок главе Радиокомитета был сделан сразу же, ночью. Можно лишь предположить, что испытал он, услышав в трубке голос Сталина, но дело, что называется, обошлось: вождь сказал лишь одно — именно тот диктор, что был сейчас в эфире, должен зачитывать его доклад на Съезде партии на радио. Иосиф Сталин прекрасно понимал: каждое слово, произнесенное таким голосом, приобретает дополнительную значимость.
Перед эфиром Левитан был в полуобморочном состоянии, чего нельзя не понять: всем известно, что было бы, пусти он «петуха». Прямой эфир заставил его взять себя в руки. Пять часов он говорил, не допустив ни единой ошибки — ни речевой, ни интонационной. И голос не дрогнул ни разу. Так в книге его жизни открылась новая страница.
Невидимый кумир
Вопроса о том, кто станет главным голосом радио во время войны, был решен сам собой. Именно Левитану было поручено сообщить страшную новость о начале войны. Именно он рассказывал людям о том, как проходят сражения, говорил о потерях, скорбел о погибших и первым принес радостную новость о том, что враг остановлен под Москвой. Голос Левитана жил в каждой семье, в каждом сердце, его ждали, на него надеялись, ему верили. Все то время, пока шла вой на, он фактически не отдыхал: новости шли потоком.
И если люди слышали легкое потрескивание в громкоговорителе, они бежали к нему, зная: сейчас магический голос Левитана расскажет, что происходит на фронте.
Когда ситуация под Москвой стала критической, Юрия Левитана эвакуировали в Свердловск, и он продолжил вещание оттуда. Рядом с ним работала диктор Ольга Высоцкая.
Гитлер ненавидел Левитана люто. Называл его своим личным врагом. По разным сведениям, за голову диктора, которого он считал полноценным «информационным оружием», фюрер был готов отдать от 250 до 100 тысяч марок. Однако в 1945 году именно Левитан объявил, что война завершена Победой. Нашей! В наступлении которой он не сомневался никогда.
Высокая планка
…Как непросто стало Юрию Левитану после войны… Его голос ассоциировался у людей с серьезными трагическими или радостными новостями, но не с мирной, «проходной» информацией. Голосу Левитана не могли найти места в эфире: у него была другая «ниша», другой эмоциональный накал, уже не столь применимый в дни будничные.
И Левитан сам это понимал.
Он нашел себе применение и в принципе был счастлив — принялся озвучивать фильмы, вел передачи про ветеранов, а когда на Красной площади проходили торжественные мероприятия, становился их «голосом».
И вот что еще интересно. Нам кажется, что все мы знаем, как именно зачитывал Левитан сообщения, однако это верно не до конца. Он говорил в прямом эфире, и поэтому тех самых фронтовых записей его голоса практически не осталось, а то, что звучит, — смоделированные варианты более позднего времени. С помощью этого восстановления мы получаем, конечно, представление о том, как это было, но не можем оценить истинный спектр эмоций, которые вкладывал диктор в свой голос, работая «вживую».
…Все знали голос Левитана, но внешне его не узнавали. Не просили автограф, как он мечтал когда-то, но он не страдал от этого: судьба подарила ему возможность быть знаменитым, но неузнаваемым.
Его личная жизнь сложилась не лучшим образом — после 11 лет брака случился развод, и до конца своих дней Левитан больше не женился, но общался с тещей и обожал дочь и внука.
В 1983 году во время поездки в Белгородскую область, на мероприятия по поводу очередной даты битвы под Курском, Левитану стало плохо на жаре. Сердечный приступ развился быстро, и врачи не смогли ничего сделать — великого диктора не стало. Он похоронен на Новодевичьем кладбище. На его могиле даже зимой лежат живые цветы.
КСТАТИ
Юрий Левитан был скромным, даже застенчивым человеком. В квартире, где он жил, не было излишеств. Он не коллекционировал картины или антиквариат. А самым большим богатством считал два чемодана с письмами от радиослушателей. В них были благодарности, исповеди фронтовиков, рассказывающих о том, как его голос прибавляет им силы сражаться с врагом, вселяет веру в победу, помогает жить. Люди признавались, что голос диктора оказывает на них такое воздействие, как знаменитый плакат «Родина-Мать зовет» или песня «Вставай, страна огромная».
