Военные страницы биографии московского врача Василия Храмова для наших читателей открывает его правнучка, ученица 11 класса школы «Содружество» Мария Храмова.
Путь для нас к Берлину, между прочим,
Был, друзья, не легок и не скор.
Шли мы дни и ночи,
Трудно было очень…
Борис Савельевич Ласкин
Тикают часы… Пробегают секунды и минуты, проходят часы и дни. Время всё дальше и дальше неумолимо отодвигает от нас эти страшные дни немирной жизни нашей страны 1941–1945 годов. Мой прадедушка Василий Тимофеевич Храмов оставил воспоминания о Великой Отечественной войне, которую прошёл от первого до последнего дня, освобождал территорию России, Белоруссии, Прибалтийских стран, Словакии, Венгрии, Австрии. С советской армией, победившей фашистов, дошёл до столицы Германии – Берлина. В этом году наша страна отмечает 75-й День Победы, я вновь перечитываю строки, записанные в уже пожелтевшем блокноте, и думаю о том, как мы живем сейчас, что происходит в мире…
Василий Тимофеевич перед самой войной окончил военно-медицинское училище в Ленинграде и был направлен служить в часть, располагавшуюся у самой границы.
Сорок первый год. Двадцать второе июня. Занимается новый день, и никто ещё не знает, что занимается страшный день. День, с которого начнется другой отсчет времени, не по стрелкам часов, а по атакам и отступлениям, по крови, боли и разлукам.
Палаточный военный городок на границе мирно спит. Наверное, его жителям снятся хорошие сны, ведь на улице лето, цветы и зелень кругом. Стрелка часов неумолимо падает на четыре часа утра. Мирная жизнь, всё вокруг взрывается гулом сотен самолетов, металлическим лязганьем гусениц танков. В первые минуты никто ничего не мог понять. Что происходит? Первая мысль была: это какие-то учения, о которых не предупредили заранее.
Девушки-медсёстры выскочили из палаток, побежали к умывальникам, в руках полотенца, зубные щётки. Но вокруг стали рваться не учебные, а настоящие боевые снаряды. Стоны первых раненых сливались с голосами командиров, которые криками пытались навести хоть какой-то порядок.
Никто не верил, что началась война. Однако снаряды рвались слишком часто, раненых и убитых становилось всё больше и больше. Вой падающих бомб заглушал человеческие голоса. Тучи пролетавших над головами самолётов с чёрными крестами на крыльях не оставляли больше сомнений, всем стало ясно – началась война.
Прадедушка был в то время командиром санитарного взвода. Шёл ему двадцатый год. Под его началом служили солдаты и старше него. Но так как Василий Тимофеевич был офицером, и так много глаз смотрели на него с надеждой, ожидая правильного решения, приказа, он не мог подвести.
Посоветоваться или получить приказ у более опытных, старших офицеров было невозможно: связи не было, а винтовка одна на троих–четверых и рядом такие же молодые офицеры. Надо было действовать.
Прадед подумал и принял решение. Приказал взять оружие, сам схватил личный пистолет, перевязочные средства – те немногие, что были под рукой.
Скомандовал: «За мной!» и побежал к лесу. Прадед пишет: «Вижу: мои солдатики, среди которых нашлись и такие, что старше меня лет на десять, а то и двадцать пять немного повеселели. Пропала угрюмость, взбодрились, стали даже шутить. Идем по лесу наугад. Старательно делаю вид, что знаю, куда. Судорожно при этом стараюсь сообразить, что же всё-таки делать?». Минут через пятнадцать–двадцать бойцы услышали беспорядочную стрельбу из автоматов. Остановились, залегли. Прадед послал двоих солдат на разведку: посмотреть, что за бой идёт впереди. Солдаты быстро возвратились и доложили, что впереди шоссе, по нему бесконечной колонной движутся немцы и беспорядочно стреляют по сторонам.
Василий Тимофеевич вспоминал: «Тут меня осенило. Куда, думаю, идут немцы? Конечно, в сторону наших. Так что остается двигаться параллельно им, они нас и выведут».
Сумерки начали опускаться на этот тревожный день. Это было на руку бойцам, которые старались двигаться по лесу бесшумно и незаметно. Фашисты идут по шоссе наглые, многие пьяные, выкрикивают свои солдатские песни. Видимо от страха и для придания самим себе уверенности, часто пускают автоматные очереди по лесу, не глядя, куда придется. Наши бойцы идут параллельно, но по лесу.
Идут, идут и вдруг заметили немецкого регулировщика, который направляет колонну в сторону, по боковой дороге. Значит советские войска впереди, сообразил прадед и повёл солдат за собой.
Километра через полтора они услышали окрик: «Стой, кто идет?»
Это была первая победа командира Василия Храмова: он вывел подчинявшихся ему бойцов к своим, без ранений, без единой царапины.
Василий Тимофеевич записал в блокнот: «Ребята со счастливыми, горящими глазами стояли передо мной. Один из них, казавшийся мне тогда стариком боец – а было ему где-то лет сорок пять – подошел ко мне и просто сказал: «Командир, мы верили в тебя!» Для меня это была самая высокая награда».
Казалось всё позади, но всё только-только начиналось. Впереди была целая Война. Впереди для прадеда была блокада Ленинграда, ежедневная передовая, сотни вынесенных из-под огня и спасенных раненых, хлеб из целлюлозы, контузия, госпитали и опять передовая, освобождение Европы…
Тогда ни один из тех, кто выбрался к своим, и подумать не мог о будущих не днях, не месяцах, а годах мучений и боли, героизма и преодоления, горьких потерях, встречах и расставаниях.
Так хочется, чтобы в памяти остались чувства тех молодых парней, что в первые часы войны прошли через слом всех представлений о добре и зле, полную перестройку модели мира, через мгновенное взросление. Так хочется, чтобы юноши сегодня знали о том, как тогдашним их ровесникам были по плечу большие поступки, как в аду войны они не уронили высокого звания офицера, солдата, человека, как проявляли мужество, высочайшие моральные качества ежечасно, ежеминутно, несмотря ни на какие трудности.
Храмов Василий Тимофеевич награжден боевыми орденами и медалями. Орденами: Красной Звезды, Отечественной войны 1 и 2 степени, Боевого Красного Знамени; медалями: «За отвагу», «За оборону Ленинграда», «За взятие Вены», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» и другими. Удостоен многочисленных юбилейных и памятных наград.
