На смену советской системе образования пришла европейская специализация
Классическая советская система образования при однозначном разделении сфер деятельности на технические и гуманитарные нередко подразумевала необходимость изучения физиками самой банальной лирики и наоборот. Дилемма, должны ли вузы давать лишь узкопрофильные знания, с началом болонского процесса стала лишь актуальнее. В эфире сетевого вещания «ВМ» эксперты высказали свои позиции по поводу того, чему же стоит учить современное поколение. Извечный вопрос, кто нужнее и умнее — гуманитарии или технари, в XXI веке вышел на новую стадию дискуссионного развития: есть ли вообще смысл в таком разделении? Стоит ли придерживаться крайностей или все же формировать всесторонне и гармонично развитую личность?
Требования нового века
Один из самых популярных литературных персонажей, детектив Шерлок Холмс, как известно, не читал ни беллетристику, ни историю, ни философию. Для него откровением был тот факт, что Земля вращается вокруг Солнца.
А на таких исторических деятелей, как Николай Коперник и Жанна Д’Арк, великий сыщик реагировал фразой: «Ну, что-то про них слышал».
— Как представитель технарей в лагере гуманитариев, могу сказать, что споров, следует ли обучать физиков истории, сейчас куда меньше, чем в советской системе образования, — считает кандидат технических наук, доцент, заведующий кафедрой прикладной информатики Санкт-Петербургского гуманитарного университета профсоюзов Валентин Слюсарь. — Гуманитарных предметов для студентов технических специальностей осталось не так много. В моей молодости, например, самым страшным экзаменом была философия. И мы были уверены, что за счет этого страдает подготовка по профильным специальностям, ради которых мы и пошли учиться в вуз.
Впрочем, существующие ныне требования времени диктуют свои условия. Науки развиваются не только на стыке смежных специальностей вроде физики, химии и биологии, но и на грани, казалось бы, совершенно несовместимых направлений: бизнес и культурология, биология и лингвистика, инженерия и массовые коммуникации. — Современная жизнь говорит о том, что разделение на технарей и гуманитариев морально устаревшее, — говорит кандидат исторических наук в Национальном исследовательском университете «Московский институт электронной техники», соавтор дисциплины «Социокультурные процессы в современном мире» Татьяна Попова. В наше время мы имеем возможность добавлять гуманитарные знания к развитию технологий. С другой стороны, создавая технологии, нужно понимать социальную среду и запросы целевого потребителя. Тут вступают в силу социальные навыки.
Образно выражаясь, в XXI веке не имеет значения, умеете ли вы готовить борщ. Главное — умеете ли вы его продать. Ключевой вопрос, рым должны задаваться студенты, будет ли их компетенция востребована, смогут ли они построить в изменяющемся мире такую траекторию, при которой с ними захотят сотрудничать.
Корни проблемы — в школьной системе
Как утверждает доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой массовых коммуникаций в Международной академии бизнеса и новых технологий Валентин Степанов, главный принцип современного образования — обучение в течение всей жизни, так называемый life long learning. Технарь и гуманитарий сегодня — это две стороны одной личности.
— Давайте будем реалистами: подавляющее большинство тех, кто сейчас учится в университетах и школах, ни к гуманитарному, ни к техническому складу ума никакого ношения не имеют, они попросту недообразованны, — категорично утверждает кандидат философских наук, доцент Московского государственного психолого-педагогического университета, главный специалист Российского государственного архива социально-политической истории Сергей Соловьев. — Современная система образования — это руины советской системы с плохо привитыми к ней отростками болонской. Школьники и студенты попросту не умеют работать с информацией. Все заточено под Единый государственный экзамен. Почему-то раньше специалистам не надо было платить за курсы повышения квалификации. Они могли переобучаться сами.
Была фундаментальная подготовка, владение не просто прикладными навыками а теоретической наукой. И на мой взгляд качество профессионалов обуславливалось той самой общей культурной базой. Простой пример: первый разрешенный вечер памяти Осипа Мандельштама прошел на мехмате Московского государственного университета. По мнению Соловьева, то, что происходит с нынешним образованием, — искусственное разделение сфер науки. И узкопрофильный специалист — плохой специалист.
— У всех нас есть врожденные свойства мышления, — объясняет Попова. — Некоторые люди мыслят конструктивно, последовательно. Другие — художественно, воспринимая мир через образы. Это биологическая предрасположенность. Но это не имеет ничего общего с социальным делением на тех, кто конструирует самолеты, и тех, кто читает книги. Каждому нужно давать широкое и фундаментальное образование.
Командный игрок
Хорошо это или плохо, но сейчас и перед школой, и перед вузом стоят совершенно иные, отличные от классического обучения задачи.
— Когда мы думаем, что давать нашим студентам и что является перспективным фокусом развития, мы понимаем, что сейчас цифровые технологии серьезно меняют бизнес-контекст, практически каждую его функцию, — считает проректор по учебной работе одного из российских корпоративных университетов Наталья Шумакова. — Если раньше мы фокусировались на развитии профессиональных способностей, то сейчас в почете так называемые мягкие навыки: взаимодействие в команде и обратная связь. Речь идет обо всем том, что позволит специалисту работать в команде и быть качественным сотрудником, который привносит в работу всего предприятия нечто ценное.
В этом есть своя доля истины: в одиночку сейчас не создается ни один крупный проект.
Да, профессиональные компетенции были и остаются приоритетными. Но реальность такова, что даже высококвалифицированный эксперт, не способный грамотно представить свой продукт, найти контакт с клиентом и завести полезные связи, оказывается на обочине карьерного пути.
— Пусть это и требование времени, у такой системы заточки студентов под запросы определенной компании масса недостатков, — утверждает Соловьев. — Гармонично развитая личность много требует: комфортных условий, высокой зарплаты, учета собственных интересов. А личность, которую натренировали на определенные навыки и задачи, не требует ничего. Это концепция винтика в системе, фабрика биороботов, если хотите.
Русский менталитет
Уже упомянутый выше болонский процесс — та реальность, в условиях которой приходится существовать всему современному высшему образованию. Изначально преследовавший исключительно благие цели — стирание границ, сближение университетов и создание единого европейского пространства качественной подготовки ученых, — он словно разбился о русский менталитет.
— У нас психологически нет этой особенности взять и заточить себя под что-то одно, — объясняет поэт, издатель и переводчик Юрий Крылов. — Русский человек любопытен по своей сути. А болонская система, как и популярные нынче корпоративные университеты, требует той самой узкопрофильной специализации и формирует стандартных, ничем не выдающихся специалистов.
По словам Соловьева, проблема болонского процесса заключается и в его экономической составляющей. Это, как утверждает специалист, искусственное насаждение неких внешних форм с целью сокращения расходов на систему образования. Однако применимы такие весьма рискованные шаги далеко не ко всем сферам деятельности.
Не просто так эксперты даже речи не ведут о разделении на бакалавриат и магистратуру, например, медицинских вузов.
— В определенный момент времени национальные системы образования были разрушены, что по инерции вызвало огромный всплеск активности в этой области, — говорит Валентин Степанов. — Но никто не учел, что образование — это очень сложная и очень отлаженная система. И нужно учитывать не только внешние факторы, но и инструменты, которые используются для преподавания. Этого нет. Еще один фактор заключается в том, что болонская система — это стандартизация. А введение новых стандартов влечет за собой безумную бюрократию. Все упирается в конфликт привычек и текущих, постоянно меняющихся условий.
Мир требует многообразия
Эксперты сходятся в одном: специалист, которого требует современный мир, должен быть всесторонне развитой личностью.
— Важно осознанно менять карьерные траектории, общаться с руководством, строить свою жизнь, — утверждает Шумакова. — Да, ключевые фокусы развития — это цифровые навыки, в такое уж время мы живем. И те, кто этого не замечает, остаются за бортом. Никто не отменяет и профессиональные навыки.
Однако без умения налаживать коммуникацию в бизнесе не выжить.
Согласен с этим и Степанов: вне зависимости от склада ума главным остается стремление к самоактуализации.
— А в противоречиях ничего опасного нет, именно противоречия являются движущей силой, — добавляет специалист. — Я вспоминаю слова Станислава Лема: «Высшее образование — это не поза всезнайства, это поза задумчивости». Зачем мы учимся? Ведь не только для освоения своей профильной системы.
Инженер не просто что-то создает своими руками. Он должен эти продукты продвигать на рынке, должен работать с людьми. Хотим мы или нет, мы должны учитывать современные реалии.
По словам Поповой, современная система высшего образования загнана в такие рамки, что давать студентам фундаментальные знания просто нет возможности.А поскольку борьба с этим неповоротливым механизмом вряд ли даст должный эффект, главная цель исполнительных звеньев этой системы — дать весь возможный максимум тем, кто пришел за знаниями профессией.
— Мы должны давать молодежи нужный понятийный аппарат, должны учить их критически мыслить и понимать то, что они учат, — считает Крылов. — Насильно никого не образуешь. Гуманитарий ты или технарь, если ты не читаешь и не интересуешься, толку не будет.
ШЕСТИДЕСЯТНИКИ
В 60-е годы ХХ века бурную дискуссию вызывал вопрос, что первостепенно для общества — наука или искусство? «Шестидесятники», как называли сложившееся во время хрущевской оттепели поколение, состояли из двух взаимосвязанных, но разных, как бы теперь сказали, субкультур — «физиков» и «лириков». Это были представители научнотехнической и гуманитарной интеллигенции. «Лирики» увлекались поэзией и живописью, «физики» занимались изобретательством. Романтизация научного познания и прогресса нашла отражение в искусстве, например, в романе Даниила Гранина «Иду на грозу», в фильме Михаила Ромма «Девять дней одного года» (на фото — кадр из фильма).
